Нарыла английский перевод Илиады.

Александр Поуп (Alexander Pope, 1688 -1744).



Наш (Гнедича) мне нравится больше. И дело не в том, что наш перевод более точный, а там потеряно много мелочей. И даже не в совершенно непонятно откуда взявшихся римских именах богов (Ну бред же! Кто-нибудь, объясните мне)



У Поупа всё так легко и без затей. Но как-то это не вяжется с гремящими доспехамии и тяжелой поступью армий.

Стихи должны быть тяжелыми и архаичными. Иначе где дух времени? И вообще, воины не могут порхать а доспехи осыпаться как... ))



Кстати. Меня жутко раздражали впендюренные в текст Одиссеи Жуковским... русские мотивы. Ну откуда там может быть слово горница? А скамьи эти его и гости сидящие "по чину"?

Собствено, это я о римских именах богов. В энциклопедии написано, что перевод Поупа "скорее в римско - Августианском, чем в греческом духе" Вот опять, зачем? Нет, конечно их воля упражняться как угодно, но мне как читателю это совсем неинтересно. Я хочу классику, причем максимально приближенную к оригиналу. И в этом плане Гнедич форева: и точно и невероятно красиво



Но это не значит, что мне совсем не понравился английский вариант, читать приятно Просто это не Гомер.



Под катом пара моих любимых кусков на двух языках.



читать дальшеTHE Wrath of Peleus' Son, the direful Spring

Of all the Grecian Woes, O Goddess, sing!

That Wrath which hurl'd to Pluto's gloomy Reign

The Souls of mighty Chiefs untimely slain;

Whose Limbs unbury'd on the naked Shore [5]

Devouring Dogs and hungry Vultures tore.

Since Great Achilles and Atrides strove,

Such was the Sov'reign Doom, and such the Will of Jove.



Ну это самое начало, все знают.



As when from gloomy clouds a whirlwind springs,

That bears Jove’s thunder on its dreadful wings,

Wide o’er the blasted fields the tempest sweeps;

Then, gather’d, settles on the hoary deeps;

The afflicted deeps tumultuous mix and roar;

The waves behind impel the waves before,

Wide rolling, foaming high, and tumbling to the shore:

Thus rank on rank, the thick battalions throng,

Chief urged on chief, and man drove man along.

Far o’er the plains, in dreadful order bright,

The brazen arms reflect a beamy light:

Full in the blazing van great Hector shined,

Like Mars commission’d to confound mankind.

Before him flaming his enormous shield,

Like the broad sun, illumined all the field;

His nodding helm emits a streamy ray;

His piercing eyes through all the battle stray,

And, while beneath his targe he flash’d along,

Shot terrors round, that wither’d e’en the strong.



Шли на сраженье трояне, как ветров неистовых буря,

Если под громом Кронидовым грозная степью несется

И, с ужаснейшим воем обрушась на понт, воздымает

Горы клокочущих волн по немолчношумящей пучине,

Грозно нависнувших, пенных, одни, а за ними другие,-

Так илионцы, сомкнувшись, одни, а за ними другие,

Медью блеща и гремя, за своими вождями летели.

Гектор предшествовал всем, смертоносному равный Арею;

Щит перед грудью его обращался, круг необъятный,

Кожами крепкий и сверху обложенный множеством меди;

Окрест главы у него колебался шелом лучезарный.

Всем он фалангам везде угрожал, под щитом наступая;

Все он испытывал их, не расстроит ли наступом грозным.





Not so Saturnia bore the vaunting maid:

But furious thus: “What insolence has driven

Thy pride to face the majesty of heaven?

What though by Jove the female plague design’d,

Fierce to the feeble race of womankind,

The wretched matron feels thy piercing dart;

Thy sex’s tyrant, with a tiger’s heart?

What though tremendous in the woodland chase

Thy certain arrows pierce the savage race?

How dares thy rashness on the powers divine

Employ those arms, or match thy force with mine?

Learn hence, no more unequal war to wage—”

She said, and seized her wrists with eager rage;

These in her left hand lock’d, her right untied

The bow, the quiver, and its plumy pride.

About her temples flies the busy bow;

Now here, now there, she winds her from the blow;

The scattering arrows, rattling from the case,

Drop round, and idly mark the dusty place.

Swift from the field the baffled huntress flies,

And scarce restrains the torrent in her eyes:



Но раздражилася Гера, супруга почтенная Зевса,

И словами жестокими так Артемиду язвила:

"Как, бесстыдная псица, и мне уже ныне ты смеешь

Противостать? Но тебе я тяжелой противницей буду,

Гордая луком! Тебя лишь над смертными женами львицей

Зевс поставил, над ними свирепствовать дал тебе волю.

Лучше и легче тебе поражать по горам и долинам

Ланей и диких зверей, чем с сильнейшими в крепости спорить.

Если ж ты хочешь изведать и брани, теперь же узнаешь,

Сколько тебя я сильнее, когда на меня ты дерзаешь!"



Так лишь сказала и руки богини своею рукою

Левой хватает, а правою, лук за плечами сорвавши,

Луком, с усмешкою горькою, бьет вкруг ушей Артемиду:

Быстро она отвращаясь, рассыпала звонкие стрелы

И, наконец, убежала в слезах.



vixen

1) самка лисицы 2) сварливая женщина, мегера



ссылка